— Юль, ничего личного, ладно? Многие владельцы бизнеса начинают сокращения расходов по тем структурным подразделениям, которые являются «потребляющими», то есть не приносят видимой прибыли компании.

Денис засыпает меня фразами, которые я с трудом разбираю. Но не хочу показаться глупой, поэтому понимающе киваю.

— Мы старались…

— Я знаю, малыш, — усмехается он.

— И что теперь будет?

— С тобой ничего. Ты останешься работать.

— Я?

Впервые за время нашего разговора, поднимаю на него взгляд. Денис смотрит на меня без насмешки — пристально и цепко. Скользит по лицу, шее, груди… Вызывающе и открыто. Впрочем, вполне нормально для него. Внизу живота при этом сладко тянет, поэтому я спешно отвожу взгляд и пытаюсь сконцентрироваться на разговоре.

— В следующем месяце возглавишь отдел веб-дизайна вместо Новиковой.

— А её… уволишь?

— Нет, сама уйдёт. Жорин сказал, что она улетает на Кипр. Всё удачно сложилось.

Пульс разгоняется до сумасшедшей скорости! Я столько информации сегодня получила, а ведь день только начался.

— За что, Денис? Я, мягко говоря, слабый кандидат, проще всего было и меня… сократить.

— Ну ты же доставила мне удовольствие в лесу, — неожиданно ледяным тоном произносит бывший муж. — Дальше больше. Всё от тебя зависит, Юля.

Я буквально захлёбываюсь от негодования. В голове быстро-быстро стучат молоточки, а ярость накатывает такой сильной волной, что, если бы Денис не был моим начальником, я бы влепила ему пощёчину!

— Боже, какой ты… придурок! Ненавижу тебя!

Пытаюсь открыть дверь автомобиля, но бывший муж перехватывает меня за запястье и дёргает на себя. В холодных глазах не читается ни единой положительной эмоции. Одно знаю точно: мой побег не прошёл бесследно. Он злится, потому что я выбрала не его, а Максима.

— Юль, не глупи и даже не думай уволиться, — хрипло произносит Денис. — Я всё равно никуда тебя не отпущу.

Глава 25

Когда поднимаюсь в кабинет, меня всё ещё потряхивает от негодования.

Денис, он… невыносим. Нас связывало столько совместных воспоминаний, а он взял и всё обесценил!

За годы разлуки буря в моей душе почти утихла, и память упрямо воспроизводила только хорошие моменты семейной жизни, начисто стирая одинокие вечера, которые я проводила на стильной оборудованной кухне в нашей квартире, ожидая мужа.

В первые полгода после развода я мечтала позвонить и попросить его о встрече. Днём держалась изо всех сил, а к вечеру меня накрывало так сильно, что хотелось на стену лезть и выть, пока боль в груди не станет менее ощутимой. Спасала только мать, которая дежурила у двери моей комнаты. Она прослушивала каждый телефонный звонок! Всё потому, что слышимость в квартире была отменной, а ей так сильно не хотелось, чтобы я вернулась к Денису.

Иногда, проезжая мимо элитного комплекса, где находилась наша некогда общая квартира, я порывалась подняться на знакомый четвёртый этаж, достать связку ключей и войти туда. Ступить босыми ногами на ворсистый ковёр, забраться на диван и выбрать комедийный фильм для совместного просмотра с мужем. Возможно, что-нибудь приготовить на ужин.

Связка ключей до сих пор хранится в комоде в прихожей. Стоило вернуть их Денису или выбросить, в конце концов, но я никак не могла на это отважиться.

Теперь, когда сижу на рабочем месте и прокручиваю в голове утренний разговор, всё плохое оживает так ярко, что я тихо всхлипываю от обиды. Денис не был образцовым мужем, а я была отвратительной женой. Но ведь была любовь. Как из страстной любящей пары мы превратились в чужих друг другу людей? К счастью, никто из коллег не замечает, как по щекам катятся слёзы.

Рабочий день проходит спокойно и продуктивно. Во время обеденного перерыва я захожу на сайт в поисках подходящей вакансии и пытаюсь подобрать что-то приличное. Хочется отказаться от новой должности и ткнуть Денису в лицо заявление об увольнении. Сказать, что нашла престижную работу с полным соцпакетом и зарплатой втрое выше! Сказки, конечно же. И он не поверит в это.

Чуть позже я остываю и беру себя в руки. Оклад руководителя отдела в «Никсе» — это красивая шестизначная сумма. Это много для меня. Очень.

Выдыхаю. Успокаиваюсь. Подумаешь, ляпнул не подумав. Денис всегда был резок. Можно списать его слова на задетое мужское самолюбие. Отказаться и пойти работать за меньшие деньги будет по меньшей мере неразумно. Боже, да это… глупо! Приходится засунуть куда подальше свою гордость и включиться в работу.

Сегодня у меня свободный вечер. День для себя. Не нужно ехать к маме или сестре, я могу лечь перед телевизором и пялиться в сериал, поедая шоколадные конфеты, которые так редко себе позволяю.

Повесив на плечо сумочку, прощаюсь с коллегами и выхожу из кабинета. Я никому не рассказала о разговоре с Денисом, даже Вале. Рано, пока не время.

Направляясь в сторону автобусной остановки, предвкушаю, как окажусь дома, наполню ванну пеной и морской солью, сделаю себе увлажняющую маску для лица и пораньше лягу спать, чтобы без проблем проснуться в шесть утра. Мои планы рушатся в одночасье, когда в сумочке звонит телефон. На экране высвечивается номер Стужиной, лечащего врача Ани.

— Юля, это Людмила Сергеевна.

— Д-да, я поняла… Что-то случилось?

— Аня сбежала утром после обхода. На обед и ужин не явилась. Медсёстры только сейчас сказали мне об этом, и я тут же набрала тебя.

Телефон едва не падает из рук на асфальт! Я понимаю, что это государственная больница, а Аня не маленькая девочка, за которой нужен круглосуточный надзор, но не могли они чуточку раньше сообщить мне об этом?! Вдруг сестра уже приняла дозу? Вдруг сорвалась? Что, если все недели лечения оказались напрасными? Это мой страшный сон. Не хочу, чтобы подобное ещё раз повторилось.

Не удосужившись попрощаться с врачом, кладу трубку и ищу в контактах номер Анькиной подруги. Маме не имеет смысла звонить, наверное… Вряд ли сестра вернулась домой. Не после того скандала, который мать устроила дочери в день оформления в стационар.

Камилла сообщает, что Ани у неё нет, но даёт мне номер ещё одной подруги, которая может знать, как найти сестру. По цепочке я выхожу на Славу. Она подтверждает, что Аня рядом и я могу приехать, чтобы забрать её.

О спокойном вечере можно забыть.

Потратив три часа на поиски пропахшего плесенью барака, я наконец нахожу Аньку и, крепко ухватив её за локоть, сажаю в такси. Понять на глаз, принимала ли она наркотики, не могу, но от сестры разит дешёвым пойлом.

Мы оказываемся дома в десятом часу. Сестра трезвеет моментально, едва проходит в мою квартиру. Послушно принимает душ, надевает чистую одежду и, опустив глаза в пол, выслушивает ругань.

— Юль, прости… Я не принимала наркотики. Только выпила.

— Для чего, Ань?

— Клянусь, больше не стану!

Я включаю чайник, завариваю мятный чай. Нам не мешает успокоиться и без нервов обсудить, как быть дальше.

— Хочешь, я завтра вернусь в больницу?

— Поздно, Ань! Поздно! Людмила Сергеевна взяла тебя по старой дружбе с матерью, а теперь отказывается вести столь проблемную пациентку.

Сестра всхлипывает и закрывает ладонями лицо. Худющая, слабая. На кого Аня теперь похожа?

Хочется орать в голос на всю округу, чтобы родители разговаривали с детьми о вреде наркотиков чуть ли не с пелёнок. Для нашей матери такие темы были табу. Она делала вид, что подобных проблем в этом мире не существует вовсе. Как и алкоголя, насилия, никотина или рабства…

Я отдаю сестре любимый удобный диван, а себе стелю на полу и, засыпая, загадываю желание, чтобы во сне мне приснился долгожданный отпуск. Желательно где-нибудь на необитаемом острове, подальше от надоедливых телефонных звонков и сложных родственников…

Глава 26